О днях, когда в Иркутск пришла настоящая война.
Сибирь принято воспринимать глубоким тылом России, где никогда не бомбили города — не было таких врагов, которые забрались бы так далеко. Однако этот стереотип — заблуждение. В Сибири есть город, на улицах которого шли самые настоящие военные действия, где по жилым кварталам целенаправленно била артиллерия, а мирных жителей убивали и насиловали пришлые захватчики. Этот город — Иркутск.
К сожалению, многие современные его жители ничего не знают о страшных днях в декабре 1917 года — это несмотря на то, что в Иркутске даже есть улица, названная в честь той трагедии — Декабрьских Событий (многие иркутяне, правда, всерьез думают, что она названа в честь восстания декабристов в 1825 году).
Во многом из-за той же неосведомленности в самом центре Иркутска, в считанных метрах от главного корпуса ИГУ, по-прежнему стоит неприметный памятник — он посвящен тем, кто убивал иркутян и устраивал артобстрел города.
Возможно, дочитав до этого места, кто-то подумает: «еще один антисоветчик — называет большевиков убийцами просто потому что они большевики!»
Но нет — в этом конкретном случае можно говорить без преувеличений: памятник посвящен тем, кто прямо связан с ужасными преступлениями. Все они задокументированы. В этом материале я расскажу, что именно произошло в Иркутске в декабре 1917 года, а также об истории этого памятника возле здания ИГУ — ведь с ним не все так просто.
Из-за чего произошло?
В 1917 году, как известно, в России было две революции. Февральскую демократическую Иркутск встретил благосклонно, люди мирно выходили на демонстрации, газета «Сибирь» писала: в городе «не только не было пролито ни капли крови, но не было разбито ни одного стекла».
Губернатору, полицмейстеру и прочим руководящим чинам разрешили мирно покинуть Иркутск. Местные жители организовались и начали строить новое местное самоуправление.
Однако вторую революцию, а точнее установление диктатуры большевиков, город встретил совершенно иначе.
После взятия под контроль Петрограда большевики посчитали, что власть в Иркутске должна им перейти по умолчанию, автоматически. Вот только иркутяне, мягко говоря, их не поддерживали. На голосовании в Учредительное собрание, которое состоялось в ноябре 1917 года, большевики в Иркутске набрали лишь 8,6% голосов.
Однако «ленинцев» отсутствие поддержки не остановило — они решили захватить власть силой. Как раз для этих целей они заранее подготовили вооруженные боевые группы, сформированные из бывших солдат, дезертиров и уголовников, выпущенных из тюрем и привезенных из других городов Сибири.
Как развивались события?
В ноябре 1917 года большевики начали экстренно создавать свои органы власти, требуя передать им контроль над Иркутском. В ответ городская дума, обеспокоенная узурпаторскими действиями большевиков, организовала Комитет защиты революции (февральской демократической, имеется в виду).
Узнав об этом, большевики пошли на обострение конфликта — начали арестовывать офицеров. Спустя еще несколько дней они потребовали от казаков и юнкеров, которые поддерживали Комитет защиты революции, сдать оружие, но те отказались.
8 декабря 1917 года на улицах города начались перестрелки в районе Белого дома на набережной, где большевики обустроили свой штаб. Дальше события развивались стремительно:
- В тот же день, 8 декабря, большевики заняли часть важных зданий в городе, а также установили свои артиллерийские орудия на Петрушиной горе (ныне там находится телебашня) и начали обстрел Казарминской улицы, где находились казармы юнкеров (в советские годы эта улица переименована в Красного Восстания).
- 9 декабря большевики развернули еще одну точку для ведения артобстрела города — на этот раз на высотах в предместье Глазково.
- Уже 10 декабря здание школы прапорщиков (одной из главных баз юнкеров) было разрушено из-за артобстрела, но большевиков это не остановило — они продолжили стрелять по городу, причем били по всему подряд — в том числе по жилым кварталам. Это провоцировало крупные пожары: горели дома мирных жителей, гибли люди.
Разрушения Иркутска из-за нападения большевиков запечатлены на фотоснимках. Например, здание Госбанка: на фото ниже — то, что стало после обстрела большевиками. На втором фото — как он выглядел ранее.
Еще один показательный пример — пассаж Второва. Крупнейший, говоря современным языком, торговый центр дореволюционного Иркутска.
На следующем фото — то, что от него осталось после декабрьских боев: от попавшего артиллерийского снаряда разгорелся пожар, который полностью уничтожил здание. Восстановить его уже не смогли.
Здание Русско-Азиатского банка хорошо известно как один из архитектурных символов Иркутска. Однако не все видели фото, на которых запечатлено его состояние после нападения большевиков.
Снаряды попадали и в другие знаковые объекты — в том числе в драмтеатр и краеведческий музей. Примечательно, что большевики иногда били даже по своим, не всегда понимая, где их банды идут в наступление, а откуда их уже успели выбить юнкера.
Иркутский летописец Нит Романов пишет:
«В Тихвинскую церковь пущено несколько снарядов, пробивших стены. (…) Совершено святотатство: церковь изгажена, царские врата изломаны, престол осквернен»
В центре Иркутска дома всюду были изрешечены пулями, либо стояли выгоревшими от пожаров из-за артобстрелов.
11 декабря Нит Романов пишет:
«Попытка юнкеров к перемирию, таковое нарушено выступлением большевистской артиллерии и грабежами Красной гвардии»
Продолжение артобстрела легко объясняется бессильной злобой большевиков: по железной дороге к ним уже прибыло крупное подкрепление из Черемхово, Канска, Ачинска и Красноярска, но Ангара еще не замерзла, а мост между вокзалом и центром Иркутска хорошо простреливался юнкерами. Поэтому отправить подкрепление в город к своим большевики не могли.
Благодаря этому юнкера постепенно, дом за домом, освобождали занятые красными позиции в центре Иркутска. Однако на территориях, которые еще контролировали большевики, происходили разбои, изнасилования и убийства. Особый цинизм проявлялся даже на «официальном» уровне — например, на улице Пестеревской (с советских времен — Урицкого) был убит парламентер — общественный деятель Николай Патлых, который шел к ним для переговоров.
В целом, записи о событиях декабря 1917 года в Иркутске — это хронология преступлений большевизма. Вот только некоторые из многочисленных свидетельств:
12 декабря:
На Саломатовской улице ограблен 20 солдатами дом Богдашкина, гражданин Мусеев и Богдашкин на 100 тысяч рублей.
14 декабря:
В лавке Маркюно 10 солдат совершили ограбление на 4000 рублей. Хозяев посадили в подполье, прислугу изнасиловали.
15 декабря:
Ночью на Арcенальской улице 12 вооруженных солдат убили мирового судью К. М. Абдулина, его сестру Елизавету М., затем изнасиловали. За сопротивление прострелили живот и грудь. Умерла 16-го.
17 декабря:
Было много случаев ограбления красногвардейцами, некоторых запугивали расстрелом, велели уходить из дома.
20 декабря:
В Крестовоздвиженском училище произошел взрыв снаряда. Разрушена часть здания, двое детей убито, одному оторвало ноги.
До наших дней дошли фотографии гор окоченевших трупов — жертв нападения большевиков на Иркутск.
Каким было соотношение сил?
Точные цифры расходятся в разных источниках, но все они согласны в одном: у большевиков было больше живой силы — несколько тысяч человек, а юнкеров и казаков в общей сложности — несколько сотен.
Вот что пишет управляющий французским консульским агентством в Иркутске:
«С одной стороны — юнкера, казаки, с другой — большевики вели ожесточенную борьбу, заставлявшую содрогаться от ужаса даже тех, кто провел три года на фронте. Все уголовные Сибири собрались в Иркутск, чтобы поддержать Советы рабочих и солдат. Томск, Омск, Ачинск, Красноярск, Канск, Черемхово собрали в Иркутске свои банды выпущенных на свободу каторжников. У большевиков — 6000 человек, у юнкеров — 600»
Несмотря на такой дисбаланс, юнкера заметно превосходили в военном умении плохо организованные толпы большевиков, которые даже не могли толком реализовать свое большинство. Вдобавок юнкерам помогали простые иркутяне, для которых банды большевиков были захватчиками-узурпаторами.
Вот что пишет в своих мемуарах сторонник большевиков Саул Фурман, критикующий «своих» за неорганизованность:
«Положение наше ухудшилось тем, что проходящие отдельно красногвардейцы, а также наши редкие посты, уничтожались выстрелами поклонников юнкеров и офицерства из окон чердаков, из-за заборов и т. д.»
Чем все закончилось?
Если коротко — юнкера, несмотря на заметное численное превосходство противника, артобстрел и пожары, за несколько дней сумели разгромить большевиков и выбить их в предместья.
Был даже заключен договор, который подразумевал создание нового органа власти, неподконтрольного большевикам. Однако договор продержался всего сутки. На следующий день большевики, увидев все-таки замерзшую Ангару, предъявили ультиматум: либо юнкера сдаются, либо они накрывают город новой волной обстрела, но теперь с крупным наступлением по льду реки. Юнкера, у которых заканчивались боеприпасы, были вынуждены сложить оружие.
Заместитель председателя Комитета защиты революции Павел Яковлев писал:
«Большевики оказались разбитыми. Мир заключен. Создана общесоциалистическая власть — Губернский народный Совет. Но прибыли силы на помощь большевикам, и они отказались от того, что вчера подписали. Снова предстояло повторение боя. И велика заслуга представителей земской комиссии и Совета крестьянских депутатов, которые нового боя не допустили, уступив насильникам фикцию власти».
Итоги бойни в Иркутске таковы: убитые со стороны большевиков — 229; убитые со стороны юнкеров и казаков — 58; в результате артобстрела сгорели десятки частных деревянных домов. Информация о погибших мирных жителях разнится — большинство источников дают несколько сотен жертв, некоторые — до тысячи.
Как в СССР подавали эти события?
Казалось бы, декабрьские бои — кровавое пятно на репутации большевизма в Иркутске, и для советских властей логично было бы замалчивать о столь позорном захвате города (через поражение, без поддержки в народе и только благодаря жестокому ультиматуму).
Однако советская пропаганда выдавала преступления за героизм — в ее интерпретации все оказалось перевернуто с ног на голову: юнкера превратились из защитников города в «восставших контрреволюционеров», а большевики, соответственно, из узурпаторов без реальной поддержки в городе — в новую народную власть.
Про артобстрел жилых домов в советские годы вспоминать было неудобно, поэтому «героизм» большевиков свели к одному эпизоду — обороне Белого дома, где красные засели перед самым началом боев. В ходе осады дом был взят, юнкера арестовали боеспособных большевиков, а раненных отпустили на свободу.
Большевики же сразу после боев решили сделать из Белого дома культовое место: прямо на центральной улице они устроили кладбище, закопав своих погибших прямо в яме возле самого здания.
Именно с тех пор памятник, о котором здесь шла речь в самом начале, принято называть «мемориалом на месте захоронения борцов за власть советов».
…Но есть одно «но»
Десятилетиями многие горожане были уверены, что памятник возле Белого дома — место захоронения большевиков. Как пишет «Московский комсомолец», так считал даже второй секретарь Иркутского горкома КПРФ Геннадий Калиновский.
Однако на самом деле это не так: останков там уже нет — их перезахоронили. Причем произошло это еще 30 октября 1918 года — менее чем через год после боев.
Идея переноса останков принадлежит руководству Иркутского университета, который тогда только основали: ученые опасались, что массовое захоронение возле берега реки, откуда брали воду, небезопасно для горожан. С тех пор реальное захоронение находится на Лисихинском кладбище:
Однако перенос останков не помешал в советские годы установить возле Белого дома белый бетонный блок с цитатой Ленина про «бесстрашие и героизм» преступников.
Таким образом, это не намогильный памятный знак (наличие захоронения еще как-то оправдывало бы его существование), а просто памятник убийцам горожан в самом центре Иркутска.
Сейчас этот белый бетонный массив — унижение памяти горожан, ставших жертвами бесчинства большевиков, настоящая издевка над изувеченным Иркутском. Пятно, которое нужно стереть с лица города.
Такая вот ирония: пока над Иркутском нависла реальная угроза потери действительно важных старинных домов-памятников, в самом центре продолжает стоять памятник, которому в городе не место.
